6 июля – День работников морского и речного флота. В советское время на главной водной артерии Рязанской области – реке Оке – бурлила жизнь. За годы экономических неурядиц речное судоходство в регионе не погибло окончательно, но время порядком его потрепало. И пустые глазницы разбитых иллюминаторов брошенных на берегу катеров, теплоходов и барж – яркое тому подтверждение.
О том, как речное судоходство в регионе обретает второе дыхание, а также о непростом труде речников, «АиФ-Рязань» рассказывает капитан теплохода, сменный механик рязанского речного порта Евгений Назаров.
«Молодежь не готова к работе»
Тамара Бутина, «АиФ-Рязань»: Евгений Николаевич, мы встречаемся с вами накануне Дня работников морского и речного флота. Что изменилось сегодня в этой профессии по сравнению с советскими временами?
Евгений Назаров: Для экипажа – ровным счётом ничего. Мы, как и прежде должны работать слаженно, быть постоянно начеку, ведь когда идёшь по реке всё время рискуешь налететь на мель. Стоим на вахте по 12 часов, каждый день. Да, судов на Оке стало меньше, но работы для нас не убавилось. Вот этим летом мы буксируем по Оке баржу с песком, только загрузим, сразу отвозим и плывём обратно, и так по несколько раз за месяц.
Правда, в былые времена такие же баржи, как наша, по Оке курсировали куда чаще. Потому, наверное, и зарплаты были повыше, и молодёжь охотно шла работать на речной флот.
- Сколько, для примера, получал тогда корабельный механик?
- Не меньше 400 рублей в месяц. В семидесятые годы это была очень хорошая зарплата. Сегодня в период навигации зарабатывают под 30 тысяч рублей. И за эти деньги нужно «пахать», а нынешняя молодёжь часто к этому не готова. Наверное, поэтому рязанский речной флот в наше время – это, в основном, или те, кому за 50, или пенсионеры. И вот что грустно: в училищах ребята учатся и на судовых механиков, и на мотористов, а как доходит дело до настоящей работы, то вся прыть тотчас куда-то улетучивается. Очень немногие выдерживают нагрузки и остаются работать на флоте.
- Кадровая проблема – единственная для речников?
- Нет, конечно же. Речному флоту сегодня нужны новые суда. В 90-е годы у нас был период безвременья, когда практически все буксиры встали. Только по Волге несколько судов возили нефть и лес. Тогда же немало людей ушли из профессии, искали для себя лучшей жизни и, наверное, нельзя их за это осуждать. Ну а так как спрос на речные перевозки упал, то и промышленность перестала строить буксирные суда. За последние лет 20 на флоте появлялись разве что новые пассажирские теплоходы да прогулочные катера. А все буксиры, которые работают и поныне, построили ещё в 70-е.
Новые острова и промышленные сбросы
- А как за годы вашей работы меняется сама Ока?
- Как раз реке сокращение флота пошло на благо. Когда судов было много, волны не давали расти кустарникам и траве. Теперь же баржи и теплоходы ходят редко, вот и пошла вверх молодая поросль. Когда стоишь за штурвалом, есть время полюбоваться пейзажами. Ещё несколько лет назад берега были пустынными, сегодня же на них растут ивы, а в прибрежной воде – плавают кувшинки. Появляются новые островки, которых лет десять назад ещё не было.
- Но разве острова возникают в фарватере Оки не из-за обмеления реки?
- Да, но это не значит, что Ока переживает трудные времена. Это – естественные процессы, в одни годы уровень воды становится выше, в другие - понижается. Полноводность рек зависит от грунтовых вод. Помню, 30 лет назад в плавании можно было невооружённым глазом увидеть, как берега «сочатся» водой. Нынче грунтовые воды уходят на большую глубину, вероятно, меняют направление, потому Ока пополняется только за счёт дождевой воды. Но не факт, что через 5-10 лет всё останется по-прежнему. Природа обязательно возьмёт своё.
- Тем не менее, некоторые реки обмелели настолько, что их, похоже, уже ничего не спасёт. Тот же Трубеж в некоторых местах в летнее время нынче можно перейти пешком. Отчего это происходит?
- Трубеж – это отдельная история. Когда я только начинал работать, здесь была чистейшая, прозрачная вода. И для судоходства у реки была достаточная глубина, и природа по берегам – просто потрясающая. Трубеж, на мой взгляд, сгубили заводы. Когда начались никем не контролируемые промышленные сбросы, так и река сразу стала чахнуть. И ещё неизвестно, удастся ли её теперь вернуть к жизни.
- К слову, в начале нашей беседы вы сказали, что и на Оке судно также может сесть на мель. Как в таком случае справляетесь с внештатной ситуацией?
- Самое страшное, что может случиться в рейсе – это пробоина. В таком случае заделываем брешь специальным раствором, а потом в ремонтном доке - завариваем. У Оки дно каменистое, немного отклонился от курса, и запросто можешь «чиркнуть» по мели. А так как раньше на месте русла Оки росли дубовые леса, и по сей день на дне – много морёного дуба. Хоть дно регулярно и чистят, всё равно случается, что дубы вымывает из-под грунта.
Будущее речфлота
- Каким вам видится будущее рязанского речного флота?
- Судоходство в России возрождается, и региональный речной флот сегодня не в пример крепче, чем в 90-е. Большие надежды мы возлагаем на строительство Кузьминского гидроузла. После того, как его достроят, здесь смогут ходить крупные пассажирские суда и не только весной и осенью, а на протяжении всего времени навигации. Так что глядишь, по Оке вновь поплывут туристические теплоходы, а вслед за ними потянутся и новые грузовые суда. Мне хочется верить, что так всё и будет.
В чем причина плохого настроения? 
…Откуда летом рост заболеваний? 
В Рязани под ковш экскаватора попала память о Великой Отечественной войне 
В Рязани 30 лет назад. «Что скажут в райкоме, то и пишите» 
Человек без секретов. Захар Прилепин о Рязани, семье, работе и соцсетях