— Скопинская керамика – ещё тот «орешек», слишком он необычен, слишком темпераментен. Мало кто из искусствоведов мог решиться взять себе темой для научных исследований этот древний, многогранный и, порой, противоречивый промысел.
Это мнение о промысле человека, проработавшего в нём более 30 лет, художника, для которого, пожалуй, не осталось неизученных произведений Скопина в музеях России, – Татьяны Лощининой, заслуженного художника России, лауреата Государственной премии РФ.
И действительно, промысел этот не просто, не сразу и, наверное, не всякого подпускает к хитросплетениям своей истории, к пониманию своей сути, особенностей.
«Ничего равного этим произведениям русского народного искусства мы не видим среди скульптурных, посудных изделий других народов», – писал о скопинском народном промысле Александр Борисович Салтыков, чьи труды широко известны всем специалистам и ценителям искусства. Историк, искусствовед, богослов он как никто сумел проникнуть в «душу» скопинского гончарного промысла.
Удивительное «нечто»
Годом рождения скопинского гончарного промысла считается 1640-й. В этом году в переписи населения появилось первое имя скопинского гончара — Демка Киреев, сын Берников.
Вот как описывает труд скопинских гончаров неизвестный путешественник посетивший город в середине 18 века.
«В Скопине 200 дворов занимается горшечным производством и существует 70 горнов, обжигающих глиняную посуду; кроме того, несколько горнов в селах Скопинского уезда работают главным образом по одиночке в нездоровой обстановке. Работающий большей частью сидит на полу, обложенный сырой глиной. С полу зимой и осенью дует и бывает холодно, а сверху наоборот, жарко от нагретого горна, который находится в мастерской. Разгоряченный работой мастер часто выходит в сени за материалом, где температура совершенно другая. Там же в сенях происходит пережег в котле свинца в порошок для обливки. Ядовитые пары свинцовой окиси накаливают атмосферу помещения, вызывая хронические отравления».
Непонятным в скопинском культурном феномене было всё: происхождение необычных образов, особенности их трактовки, профессионализм, с каким простые ремесленники за короткое время смогли создать самобытную (и высокотехнологичную по тем временам) художественную систему.
И, конечно же, все кто впервые «сталкивался» со скопинской керамикой, не мог не заметить привлекательное и удивительное «нечто». Подлинное, настоящее, что проступало даже сквозь немного нарочитую, как бы специальную «непричесанность» и «ненакрахмаленность» этого глиняного чуда, через диковатый облик полканов, львов, драконов, хищных птиц.
Многие исследователи отмечают, что изначально скопинский промысел ничем не выделялся среди множества гончарных центров России. В одной Рязанской губернии к 1911 г. только в сельской местности гончарный промысел развивался в 19 селах и 435 дворах. Им занимались 767 крестьян, производя предметы «первой необходимости», нужные в каждом хозяйстве: горшки и горшочки, банки для солений и кринки для молока, кувшины и баклаги для напитков и множество другой кухонной и столовой утвари.
Весь этот ассортимент, от детской посуды и игрушек до огромных кувшинов для хранения воды, создавался и в Скопине, где в 1908 году насчитывалось 47 гончарных мастерских, в которых работало до 200 рабочих. И всё же именно на этой земле родился уникальный по своему эстетическому значению, особенный взгляд на мир. Наверное, по этой причине скопинская керамика выдержала испытание временем, и сегодня считается образцом самобытности и многогранности народного искусства.
Существует в Скопине и множество легенд. Древний промысел и сегодня хранит свои нераскрытые тайны. Например, до сих пор старожилы рассказывают о том, как скопинцы научились покрывать свои изделия знаменитой глазурью.
Молодой гончар Фёдор Оводов, (личность вполне реальная и видимо неординарная, недаром с его именем связано много различных местных рассказов) отправился в Липецк, где нанялся помощником в гончарной мастерской. Постепенно его мастерство оценили по достоинству — хозяин мастерской стал доверять Фёдору самую ответственную работу. Так ему удалось узнать державшийся в строгой тайне рецепт изготовления и применения знаменитой глазури. Вскоре хитроумный ремесленник бежал, много путешествовал, успел посидеть в остроге, но в конце концов после различных приключений вместе с молодой женой вернулся в родной город, где открыл собственную гончарную мастерскую. Ну и, конечно оводовские изделия, покрытые чудесной глазурью шли буквально нарасхват. Однако секрет Фёдор хранил крепко и ни кого в него не посвящал. Только на смертном одре он покаялся в своих прегрешениях и сообщил производственную тайну «обществу». Так в Скопине появилась знаменитая местная глазурь. Так ли было на самом деле или всё это лишь местные побасёнки сегодня вряд ли возможно установить.
Сказочная страна
Если составить перечень даже тех немногих скопинских персонажей, которые остались для нас в музейных собраниях, получится небольшая сказочная страна. Прежде всего, это птицы — царь-птица Скопа и двуглавые орлы, мудро-задумчивые петухи и настороженные наседки с цыплятами, уточки, лебедь и просто разные птицы — значительные и важные. «Добрые ребята» медведи, почти очеловеченные скопинцами; своеобразно-привлекательные обезьяны, добротные толстенькие свинки, немного грустные рыбы. Это — «население» города. А есть ещё «охраняющие» их Полканы — сказочные богатыри и полулесные жители. Грозно, но не злобно рычащие львы. Дракон — полуптица, полузмей, полулев — существо мифологическое, сильное, но не зловредное. Надо прибавить сюда забавных человечков, чудаковатого скрипача и потешного военного с чаркой. И весь этот сонм персонажей немыслим без своеобразного «архитектурно-сосудного» окружения — квасников и кумганов с ножками в виде постаментов, горловинами, отдаленно навевающими воспоминание о средневековых колоннах или колончатом убранстве ярославских храмов, с крышками — как ярусные кровли и венчающими их фигурками — птичками или зверушками. Их хочется сравнить с частью «организованного», выстроенного архитектурой пространства, где на стенах непринужденно и естественно смотрятся маскароны или на носике-«водомёте», подобно средневековой гаргулье, но как-то очень по-домашнему — пристроился петушок.
Эти существа-сосуды, такие же загадочные и притягательные, как и волшебные русские сказки. Их так же бесконечно можно рассматривать, открывая новые детали или с радостью возвращаясь к уже знакомым. Они так же что-то рассказывают на своем особом языке —очень важное, мудрое и древнее… Делятся с нами какой-то информацией о мире, давно ушедшем от нас, и оставшимся только в сказках и легендах.
Смотрите также:
- Комфорт по первому разряду (18.12.2014) →
- Комфорт по первому разряду (15.02.2015) →
- Итоги года вместе с МТС →