Люди, не теряйтесь! Как рязанцы спасают пропавших без вести?

Это лето в нашем регионе «богато» на пропажи. Особенно детские. Недавно, например, всех потряс случай с двумя 14-летними девочками из Пронского района, сбежавшими из дома за 50 километров…

Каждый раз искать пропавших людей выезжают волонтёры поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт». О том, как работает этот отряд, что делать, если потерялся кто-то из знакомых, и как самому не заплутать в лесу беседуем с региональным представителем «Лиза Алерт» Каролиной СОКОЛОВОЙ.

«Нам доверяют»

— Каролина, в нашем регионе довольно часто пропадают дети. И, наверное, важно понять, почему так происходит. Работаете ли вы с семьями, где произошёл такой случай?

— К сожалению, мы находимся в середине пути. Мы никак не можем влиять ни на причину пропажи, ни на результат. Если мы возвращаем ребёнка или пожилого человека домой, то максимум, что мы можем – настоятельно порекомендовать сходить к психологу. Но это уже не наша работа. Мы всегда понимаем, что есть какая-то причина, по которой пропадает человек. Но повлиять никак не можем. Хотя у многих ребят из нашего отряда есть психологическое или педагогическое образование. Я тоже по специальности – социальный педагог. Но при наличии проблемы всё же нужна полноценная терапия.

— Но с ситуацией в семье вы всё-таки знакомитесь, прежде чем начать поиски?

— При работе с любой заявкой, за исключением лесных, мы узнаём почти всю семейную ситуацию, возможные конфликты, особенности человека. Но в ориентировках размещаем минимум информации. То есть всё, что мы узнаём, никуда не уходит. Наши поисковики знают только то, что важно для поисков. Мы дорожим своим статусом и можем сказать, что многие нам доверяют. По этой же причине мы не раскрываем подробности поисков. Конечно, всем хочется какие-то детали узнать, но мы понимаем, что если люди будут готовы этим поделиться, то они сами свяжутся с прессой. А мы не имеем ни права, ни желания на раскрытие информации. Я всегда шучу, что работа информационного координатора – как айсберг. Её не видно на 90%. На самом деле часть заявок заканчивается на этапе прозвона, когда оказывается, что человек, например, в больнице. И об этом поиске никто не знает, кроме инфоргов, которые как раз звонили в разные службы.

— С какими сложностями сталкиваетесь в поисках? И кого сложнее искать – детей или взрослых?

— Ситуации бывают разные. Бывают те дети, которые не пропали, а убежали сами. Мы уже отработали алгоритмы и знаем, какие шаги стоит предпринимать. Ребёнка искать проще в том плане, что люди больше переживают и активней готовы включаться. Что касается взрослых, в частности, пожилых людей, то частой проблемой бывает наличие каких-то заболеваний, о которых даже близкие не знают. Например, болезнь Альцгеймера или деменция. Если человеку на улице станет плохо или он просто будет переживать по какому-то поводу, то он может забыть, куда шёл и как его зовут. И если в городе шансов найти пропавшего гораздо больше, то в глухой местности, где поля да леса, позднее обращение за помощью может обернуться печально…

Достаточно пяти минут

— Главное в поисках – оперативность. Какие действия нужно предпринимать, если пропал кто-то из знакомых? Куда звонить и о чём вспоминать?

— Как только вы поняли, что человек пропал, а случиться это может хоть через пять минут, после того, как он должен был прийти, надо звонить в полицию и нам. У нас работает горячая линия - 8 (800) 700-54-52. Выжидать не надо, мы сразу начнём поиск. Нужно вспомнить, чем человек занимался, во что был одет. Обязательно надо найти свежую фотографию, где человек на себя похож. Нам любят давать фотографии пятилетней давности, где человек получился хорошо. Но нам важнее, чтобы человек был узнаваемый. Также надо посмотреть, не пропали ли какие-то вещи. И главное – не паниковать. Если обратиться в первые часы, то шансы на успех всегда выше – найдём в течение суток. Если заявка приходит на второй-третий день, то уже сложнее. Зависит от здоровья человека, от местности. В лесных поисках, например, самое сложное как раз то, что сообщают поздно и часто не знают, куда именно пошёл человек. А у нас такие леса, что даже если мы соберём всех военных и курсантов, не хватит сил на прочёс…

— К слову о лесных заявках. В этом году грибников пропадало немало… Как вы их ищите?

— Если заявка приходит  в первые сутки, то мы стараемся предположить, что человек жив и может откликнуться. Мы закрываем предполагаемые направления, по которым он мог двинуться. Хорошо, если мы знаем точку входа в лес. Например, когда грибники оставляют где-то свою машину. Если такой информации нет, то всё гораздо сложнее, потому что люди ходят в разные места. Леса бывают большими, болотистыми. Часто мы привлекаем местное население, которое леса знает. Нам эти люди значительно помогают. Во время поисков используем навигаторы, пишем за собой трек, чтобы быть уверенными, что какую-то часть леса уже прошли. Работаем на отклик. Создаём полную тишину, чтобы своего не принять за пропавшего, если он подаст какой-то сигнал. У нас есть квадрокоптер. Конечно, если лес густой, то он бесполезен. Им мы пользуемся постоянно в полях или открытых пространствах, но, к сожалению, периодически он у нас в ремонте, что очень усложняет работу.

— О чём следует помнить грибнику, чтобы не потеряться? И как быть, если это всё же произошло?

— Когда уходите в лес, обязательно сообщите близким, куда именно вы направляетесь и во сколько планируете вернуться. С собой нужно взять заряженный телефон, не лишним будет power bank. Возьмите воды, перекус, спички или зажигалку, чтобы можно было развести костёр. И обязательно – какую-то яркую одежду. Все мы в лесу стараемся быть незаметными, одеваемся в камуфляж. Но если человеку в милитари станет плохо, его не будет видно и в поле, и в лесу. Самое главное правило: когда понимаем, что заблудились, не надо идти дальше и пытаться куда-то выйти. Ведь человек движется со средней скоростью 5 км/ч. Представьте, как далеко можно уйти, если плутать несколько часов. Нужно сразу позвонить и обратиться за помощью. У нас работает система «Лес на связи». Есть люди, которые по номеру телефона могут определить местоположение человека и скоординировать его действия и действия служб. Кстати, у нас есть соглашение с МЧС, поэтому все лесные заявки с этого года они передают и нам.

Главное – желание

— Работать с правоохранительными органами и МЧС в целом, наверное, приходится много. Как ещё вы с ними взаимодействуете?

— В лесных поисках сотрудники МЧС тоже выезжают на места. Мы распределяем обязанности. Например, с МЧС договариваемся о точке, где можно поставить автомобиль, чтобы дать звуковой сигнал. С полицией тоже работаем на отклик. Бывает такое, что заявка приходит откуда-то издалека, куда ехать нужно часа три, плюс сколько-то времени понадобится на сборы. Но на момент заявки уже начинают работать сотрудники полиции. Было такое, что дежурный сориентировал без вести пропавших, а один из сотрудников произвёл несколько выстрелов в воздух. Люди его услышали и вышли из леса. То есть по сути вся наша система «Лес на связи» так и должна работать, без затрат дополнительных ресурсов, в зависимости от конкретной ситуации, конечно. С полицией мы на всех поисках вместе. И с семьями работаем тоже объединёнными усилиями.

— Большая часть работы всё-таки ложится на волонтёров. Как вы их привлекаете к поискам? Чаще всего это знакомые пропавших?

— Как правило, наоборот незнакомые люди приходят. Понятно, что Рязань небольшая. И получается, что какие-то связи есть. Но часто приходят просто потому, что задел какой-то конкретный случай. И часть остаётся в отряде, а потом по возможности ездят на остальные поиски. Всё-таки такая работа требует временных и каких-то других затрат. Но есть и основной костяк, который выезжает на основную часть поисков. У нас, кстати, есть система обучения. Учим основам картографии, работе с оборудованием и так далее. Масштабные учения проходят в соседних регионах, куда тоже можно поехать. Но, как мы говорим, на самом деле для участия в поисках нужно только желание. Звоните инфоргу, приезжаете, мы на месте всё объясним. Есть задачи разного порядка. И понятно, что на первый поиск ночью прочёсывать лес вас одного никто не отправит. Задачи будут по силам. За каждым новичком обязательно приглядит старший товарищ.

Профилактика не бесполезна

— В социальных сетях ваши ориентировки распространяются довольно активно. И вполне может получиться так, что пропавшего человека встретит случайный прохожий. Что делать в такой ситуации? Стоит ли как-то пропавшего человека останавливать?

— Если встретили человека, на которого давали ориентировку, обязательно надо позвонить на нашу горячую линию или в полицию. Можно связаться с информационным координатором конкретного поиска. Мобильный телефон всегда указывается в ориентировке. Чем более свежим будет свидетельство, тем больше шансов, что мы быстро человека найдём. Что касается самого пропавшего, то нужно действовать по ситуации. Бывает же, что ребёнок, например, сбежал, а не потерялся. В таком случае контакт может его спугнуть. Поэтому если человек не готов пропавшего задержать как-то, то позвонить точно нужно. 

— Как работает ваша школа «Лиза Алерт»? Есть ли какой-то отклик на неё?

— У нас есть группа волонтёров, которая занимается профилактикой. Мы рассказываем детям, что надо делать, чтобы не потеряться, и как быть, если это всё же произошло. Приходим с уроками в школы, ездим в лагеря и на какие-то массовые мероприятия. Часто выясняется, что, например, дети не помнят номера телефонов родителей. И если что-то случится, то они не смогут им позвонить. Говорим, чтобы выучили, а на следующей встрече проверяем. И даже такая маленькая деталь позволяет понять, что наша профилактическая работа не бесполезна.