Дети без детства. 93-летняя рязанка не может доказать, что трудилась в тылу

93-летняя Евдокия Протасова вот уже пять лет пытается доказать, что в годы войны она, еще будучи подростком, трудилась наравне со взрослыми. Пять лет она собирает документы — для этого приходится запрашивать архивы Иркутской области, где она прожила долгие годы. Однако собрать все необходимые доказательства своего труда в тылу ей пока не удается. Недавно очередной суд был снова перенесен — снова не хватило каких-то документов. Подробности — в материале rzn.aif.ru

Дети врага народа

Маленькая, сухонькая, совсем седая старушка и сейчас начинает волноваться, когда вспоминает события далеких лет. Потрясения на ее семью начали сыпаться, когда она была еще маленькой. Родилась и жила она в далекой сибирской деревне Метляево. Это в Иркутской области. Жили, как все, трудились, не жалея себя. В один момент по деревне прошлась волна репрессий — из их семьи забрали деда и отца. За что, никто так толком понять и не смог. Спустя много лет стало известно — обвинили в «участии в контрреволюционной диверсионно-вредительской организации». К какой организации могли примкнуть крестьяне сибирской деревни, понять сложно. Но, как вспоминает Евдокия Павловна, забрали тогда полдеревни. «Всю деревню оголили, работать некому было, одни женщины остались», — вздыхает Евдокия Павловна. А она, ее брат и сестры на долгое время стали детьми «врага народа».

В 1959 году отца реабилитировали, в 1998 году Евдокию Павловну признали «пострадавшей от политических репрессий». Но вернуть отца было уже невозможно... Евдокия Павловна хорошо помнит день, изменивший жизнь их семьи: 4 марта 1938 года. И хотя прошло почти девять десятков лет, в глазах седой старушки блестят слезы. В ее памяти снова и снова всплывает картина, как она с сестрами и братом стоят у забора и провожают удаляющегося отца. Вместе с четырьмя детьми прощалась с отцом и беременная мама.

Никто больше никогда отца не видел — весть о смерти Павла Чичигина пришла через полгода после того как его увели, в ноябре 1938-го. Он умер где-то под Магаданом. Это потом сельчане поняли, что крепких, рослых сибиряков, видимо, уводили не случайно — требовались выносливые люди на золотодобычу. Но и их здоровья не хватало, чтобы вынести те условия...

В тюрьму за ведро картошки

Все заботы о детях легли на плечи матери. Особенно тяжело было, когда началась война. «Я помню, как мы старались помочь фронту. Мама сушила картошку — вялила ее в русской печи. Мы были маленькие, голодные, и нам, конечно, очень хотелось эту картошку, но мы знали, что нельзя — она нужна бойцам», — вспоминает Евдокия Павловна. Сами жили впроголодь, но все, что было, отправляли на фронт. «Лошадей в то время кормили лучше, чем людей», — вздыхает, вспоминая свое детство, Евдокия Павловна.

Собственно, из-за картошки мама потом и пострадала — как-то с соседкой решили набрать хоть ведро на колхозном поле, ведь надо было чем-то кормить детей. Бдительные «доброжелатели» быстро сообщили о похищенной картошке, и вскоре за мамой пришли. «Ее посадили на лошадь и повезли в тюрьму, — вспоминает Евдокия Павловна. — Мы остались совсем одни». Как выживали пятеро детей, младшему из которых не было и пяти, представить сложно. Суп из лебеды, похлебка из мерзлой картошки. А еще вареная коровья шкура — она была постелена на кровати, а когда стало совсем голодно, дети стали отрезать от нее полоски и варить...

12-летней Евдокии пришлось оставить школу и пойти работать. Подростком она трудилась в колхозе имени Ворошилова. Была и разнорабочей, и дворником, сажала, полола, собирала урожай, ухаживала за скотиной... Помнит даже, что приходилось на быках вывозить из тайги лес. Все делала наравне со взрослыми. Но никаких документов о работе подростка в годы Великой Отечественной войны не сохранилось.

Дети не надеялись увидеть маму — у них уже был трагический опыт расставания с отцом. Но судьба смилостивилась: мама все-таки вернулась. В 1945-м. Пятеро детей смогли выжить, смогли не умереть с голоду.

В поисках правды

Потом, когда повзрослела, у Евдокии была обычная жизнь деревенской женщины. Вышла замуж, из Чичигиной стала Протасовой. Много работала, растила троих детей. А позже, когда дочка уже стала взрослой (Лена средняя между двумя сыновьями), и внуку понадобилось сменить климат, семья перебралась в Рязанскую область.

В селе Дубровичи Рязанского района они живут уже 25 лет. Но Евдокия Павловна по-прежнему скучает по родным местам, по суровой сибирской природе. Особенно остро эта тоска одолела, когда на 88-летие приехали племянницы из Иркутска. Вместе с дочкой стали мечтать, как хорошо было бы поехать в любимые края. И племянницы вспомнили, что для тех, кто работал во время Великой Отечественной войны, существуют определенные льготы на проезд. Но никаких документов о том, что Евдокия Павловна трудилась в военные годы, не уцелело.

Пять лет назад дочь Евдокии Павловны решила восстановить справедливость и добиться присвоения ее маме заслуженного статуса. «Ведь она не одна такая, получается, что целое поколение оказалось обделено. У них и детства не было — оно было перерезано войной, им пришлось работать не меньше взрослых, а теперь получается, что они даже не признаны тружениками тыла, — говорит Елена Владимировна. — Я поставила для себя цель довести это дело до логического завершения. Может быть, опыт моей мамы в дальнейшем поможет кому-то еще».

Долгая эпопея

Пять лет назад началась эпопея сбора документов. Тогда ни Евдокия Павловна, ни Елена Владимировна не подозревали, насколько сложным окажется этот процесс. Многие люди помогали — активно освещало борьбу за правду рязанское издание «Вид сбоку», всевозможную поддержку оказывал депутат Дубровического сельского поселения Константин Смирнов. Всячески содействовали иркутские чиновники — все, что от них зависело, оформляли быстро, с выдачей необходимых справок никаких проволочек не возникало. Но на пути поиска справедливости возникали все новые и новые препоны.

В какой-то момент понадобились свидетели того, что Евдокия Павловна действительно работала 80 лет назад... Несмотря на кажущуюся абсурдность этого, Елена Владимировна нашла свидетелей — есть еще в иркутских деревнях те, с кем Евдокия Павловна трудилась бок о бок. Однако всем им уже не меньше 90 лет, и любые переживания вызывают скачки давления, проблемы с сердцем... Елена Владимировна решила, что тревожить пожилых людей не станет.

Как-то, когда дело уперлось в очередной бюрократический затор, дочка непризнанной труженицы услышала рекомендацию от чиновницы: «А вы пропишите маму в Иркутской области, получите статус (в Иркутской области действует закон „О детях войны“, в Рязанской области такой закон не принят — ред.), а потом с этим документом придете». «Проблем с пропиской там у нас бы не возникло — там много и родных, и знакомых. Но ведь это получается нечестно, — говорит Елена Владимировна. — Мама же живет в Рязанской области. И мы бы хотели все оформить в соответствии с законом». Но в соответствии с законом пока не очень получается. Суд был назначен на 5 декабря 2024 года. Но его перенесли — оказалось, что не хватает оригиналов каких-то документов из иркутских архивов. «Складывается ощущение, что специально тянут время, — вздыхает Елена Владимировна. — А ведь лет маме немало. Но мы с ней еще мечтаем, что сядем в поезд и поедем на родную землю».

Евдокия Павловна всю жизнь ведет дневник. И сейчас, в свои 93 года, она каждый день открывает тетрадочку и красивым, округлым почерком записывает дату, делает заметки о погоде, фиксирует события, делится с бумагой переживаниями. Надеемся, что в этой большой летописи непростой жизни когда-нибудь появится запись: «Власти признали, что я труженица тыла». А может быть, кто знает, появится здесь запись и о том, что она снова смогла увидеть родные края...

Справка

Из аргументов, которые приводятся для суда:

Из похозяйственных книг, оформленных Метляевским сельским Советом в период 1940-1945 годы, известно, что семья Чичигиных числилась в колхозе (артели) имени Ворошилова. Есть отчеты о сдаче сельхозкультур, мяса и т.п. государству. Есть документы из иркутского архива о привлечении подростков к работе в колхозах в период с 1942 по 1944 годы с подробной регламентацией этой работы. Есть Указ Президента от 1993 года, которым установлено, что в период ВОВ к труду привлекались несовершеннолетние граждане, работа которых не всегда документально оформлялась.