Примерное время чтения: 9 минут
927

Михаил Шелег знает как простой тост можно превратить в песню

Фото: Дарья КОПОСОВА

– Насколько нам известно, в Рязани вы не в первый раз. Все достопримечательности успели посетить?

– Да, действительно, в старинном русском городе Рязани я уже во второй раз и эту поездку потратил, что называется, с пользой: посетил Кремль. И у меня на то была не только познавательная причина, не желание просто прогуляться по красивым местам. На самом деле, у меня есть хобби: я собираю старинные открытки с видами городов. Потом делаю сравнительный анализ: то, что было сфотографировано сто лет назад и как это же самое место с того же ракурса выглядит сейчас, что оно собой представляет. У меня, как артиста, есть возможность посетить такие уголки нашей страны, которые вы – как журналисты – вряд ли когда-то сможете. Адресат моего альбома – молодое поколение, которое очень хочется увлечь путешествиями и интересом к родной земле. За сто лет история России настолько видоизменила наши города, как не изменила нигде на земле. В Китае тоже, знаете ли, прошла революция, однако же, храмы всё стоят.

– Значит, говорите, жажда путешествия? А, так называемая, романтика дорог какое-то влияние на ваше творчество оказывает?

– Может ли это влиять на дыхание или обмен веществ в организме? Просто для меня творчество сродни любому естественному процессу. Пишу, как дышу, выражаясь языком Сергея Есенина. Конечно, во время поездок случаются моменты, которые наталкивают на определённые строки, как, например, одинокий фонарь, освещающий путь во время беспросветной вьюги, но всё-таки творчество никуда не делось бы, даже если бы я перестал путешествовать.

– Но всё же, где вы берёте сюжеты для своих песен? Неужели всё из головы?

– Песни у меня разные: есть жанровые, есть лирические, есть патриотические, есть сюжетные-балладные. Например, про Ленинградский пивной бар «Жигули» всё рисовано текстом с натуры, сам был свидетелем потасовок и разборок, всё это видел, когда ходил в этот самый бар с друзьями. Про Одессу есть песня: тоже лично общался с ребятами, о которых потом написал. А как вы думали? Ведь Александр Галич не сидел в тюрьме, не ходил на фронт и не был политзаключёнными, при этом какие песни он писал. Владимир Высоцкий не сидел в окопах Сталинграда и не пилотировал истребитель, но пел про фронтовые будни так, что ветераны плакали. Все сюжеты берутся из жизни и не обязательно самому участвовать, главное, уметь внимательно слушать и преломлять рассказы людей через себя.

– И не жалко потом с такими преломлёнными через себя произведениями расставаться? Насколько нам известно, вы пишете не только для себя.

– Я пишу песни исключительно для себя. Но их поют и другие исполнители, потому что я отдаю некоторые композиции в хорошие руки. Например, Александру Иванову в своё время подарил «Московскую осень», которая популярна до сих пор. Просто иногда так получается, что песня хорошая, красивая, нравится…но мне самому она не идёт. Приходится искать, кому бы подарить.

– «Московская осень» – действительно хит на все времена. Популярности этой песни могут позавидовать и многие современные исполнители. Но когда вы пишете текст и подбираете музыку, вы заранее можете сказать, станет композиция хитом или нет?

– Вы правильно сказали, что нет такого поэта, который бы писал хиты. Популярным то или иное произведение искусство делают люди. Вот песня прозвучала по радио и зацепила. Почему? Не понятно. Но люди звонят и заказывают, идут в ресторан и просят сыграть… Но просят одни, а слушают все – так новые песни набирают популярность. Ты её услышал, она тебя тронула и пошло-поехало.

– Говорят, часто популярными становятся песни, у которых богатая история. «Московская осень» была какой-то особенной, видимо, раз с удовольствием слушается даже сейчас, спустя 15 лет с момента написания?

– Эта песня появилась со мной – в мой день рождения. Я приехал в Москву: сентябрь, солнышко, золотые листья на деревьях. Пригласил к себе в гости друзей, которые на тот момент жили в столице, и подумал, что нужно будет попотчевать их чем-то кроме чая. Сел и написал «Московскую осень». Друзья спрашивают: а ты кому её хочешь продать? Песня-то классная получилась. Я тогда понятия не имел, что песню или стихи можно продавать. На что друзья мне ответили: это Москва, тут и песнями торгуют тоже. И мы стали искать исполнителя, которому бы «Московская осень» подошла. В то время набирал популярность Влад Сташевский и решили пойти к нему на поклон. Артист почитал текст, улыбнулся и говорит: она мне решительно не подходит. Мы удивились, почему вдруг такое решение, песня-то и правда стоящая получилась. А Влад и говорит: я слова не выучу, разве что укоротить текст.

До сих пор не знаю, пошутил он или серьёзно сказал, но «Московская осень» в конечном итоге нашла совсем другого исполнителя. Это было Александр Иванов из группы «Рондо». Я очень рад, поскольку эта песня подошла ему идеально. Они, можно сказать, были созданы друг для друга.

– А песня о «карих глазах» тоже нашла своего исполнителя случайно?

– «За глаза твои карие», вы имеете в виду? Я её никому не отдавал. У меня её воровали часто и до сих пор воруют. Каждый год расходятся десятки пиратских сборников под названием «За глаза твои карие». Она постоянно всплывает у различных исполнителей стран СНГ. Был какой-то белорусский парень, который вышел на сцену и начал рассказывать залу, что, мол, влюбился в девушку, и была она так прекрасна: глаза карие, талия осиная…– и вот он написал песню, которую хотел бы посвятить своей возлюбленной. После чего певец, естественно, исполняет «За глаза твои карие». За кулисами, к нему подходят «Песняры» и вкрадчиво объясняют, чтобы больше такого он не делал, потому что концерте на третьем можно и схлопотать, поскольку зрители в зале точно знают, кому принадлежит эта песня. Теперь дагестанский исполнитель какой-то тоже «За глаза твои карие» себе присвоил. Только поёт на южный, так сказать, манер, с этническими подвываниями.

– Можно сказать, песня пошла в народ! И каждый придумывает свою легенду относительно её происхождения. Какова же официальная версия появления такого хита на свет?

– Когда я только приехал жить в Москву, я познакомился и сдружился с одним человеком. Был он такой хлебосольный здоровый русский богатырь, по четыре часа в день молотил боксёрскую грушу – времена-то были лихие девяностые. И вот нас пригласили на день рождения жены его друга и попросили меня произнести тост в честь прекрасной дамы. Я говорю: а как она выглядит? Не знаю, говорит. А цвет волос, какой? Не знаю. А глаза? Глаза карие. И этого было достаточно. В голове моментально сложились те самые строчки припева. Сначала это был просто стих, потом мне показалось сочетание слов достаточно мелодичным, я взял гитару, и так родилась песня «За глаза твои карие».

– Создание песни – это с одной стороны творчество, а с другой – процесс отчасти технический. Сложно писать тексты, когда уже, так сказать, все слова сказаны, все рифмы применены?

– Я стараюсь подбирать такие рифмы, которые были бы интересными, игровыми, сложными. Каждый раз, когда сажусь писать песню, есть определённое стремление создать произведение искусства. Ищу образы, как в «Московской осени»: есть там такие строчки «…И лист упадёт всей пятернёй в траву…» – все мы знаем, что кленовый лист действительно выглядит, как ладонь с пятью пальцами, но никто об этом не говорит, а я сказал. Или в песне «Петербург» меня осуждали в некорректности фразы «…и мосты возбуждённые…». И я не мог объяснить людям, что белые ночи, лето, любовь, бессонница, разводные мосты…ну, конечно же, они возбуждённые! Какие же ещё?

– Вас определяют, как исполнителя в жанре шансон. Интересно было бы узнать, певцом какого стиля и направления вы сами себя считаете?

– Шансон – это французская жанровая песня. Когда-то, после первой мировой войны возвращались солдаты, кто в Бордо, кто в Париж, кто в Марсель. А местный шансонье за небольшую толику денег, выпивку или еду развлекал их песенками разного порядка. Были шуточные, были печальные, но все они сводились к одной тематике: либо Люси не дождалась своего Пьера с войны, либо Пьер не вернулся из боя, а Люси его ждёт. Я писал песни в жанре Шансон – десятка три – одесские блатные. Но времена эти прошли, да и мне по душе всё ж больше лирика. У меня много песен о любви и на концерты приходят женщины – романтические эмоциональные существа – и я с удовольствием исполняю для них то, что близко и моей душе тоже. От добра, как говорится, добра не ищут, поэтому лирическая песня – основная стезя моего творческого пути.

 

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах